Главная » 2016 » Февраль » 6 » Детство, опаленное войной.
Детство, опаленное войной.
20:38
Детство, опаленное войной.

        Моя собеседница – Феодора Павловна Крашневская – на днях отметила юбилей – 80 лет со дня рождения.  Об этом событии напоминает красивый белоснежный букет. Но в детстве долгое время она не знала своего дня рождения и, когда спрашивала у мамы: «Когда я родилась?», - та отвечала: «Коли батько сіяв».
         Несмотря на свой почтенный возраст, Феодора Павловна сохранила великолепную память, которая все чаще относит ее в далекие предвоенные и военные годы. Родилась она в селе Маркино, а перед войной семья переехала в село Платово, что в десяти километрах, где поселилась в просторном доме дяди. До сих пор душу греют те счастливые беззаботные дни, когда она играла с соседской детворой, шумной ватагой купались в теплом Азовском море, увязывалась вслед за девушками на Ивана Купала и подсматривала, как те бросали в море венки, гадая на женихов. 
         Мать у Феодоры Павловны была домохозяйкой, занималась воспитанием двоих детей, а отец работал в колхозе. Был он богатырского телосложения. В селе о нем говорили: «Зубенко как прийдет – пол скирды заберет».  Война застала его в поле. На фронт отца забирали прямо от трактора. Как сегодня она помнит  тот день, когда три грузовых автомобиля с призывниками  отправлялись из центра села. Первый был украшен флагом, а с последнего раскатывались звуки баяна. Все село от мала до велика вышло провожать своих односельчан в военный поход. Отец на прощание обнял их своими большими мозолистими руками и заплакал. Последние слова его были: «Одного хочу – чтоб над моей семьей не издевались». 
         Крики, слезы, звуки баяна – все смешалось в одну печальную прощальную мелодию. Это был последний день, корда Дора видела свого отца. Таким она и запомнила его на всю жизнь: красивым, сильным, мужественным. Тщетно семья ждала писем с фронта. За все годы войны от него не было ни единой весточки. Лишь после после победы  один вернувшийся односельчанин  показал крошечный групповой снимок, где был и ее отец. Потом их военные дороги разошлись и больше он ничего о нем не знал. Отец считается пропавшим без вести. 
         А вскоре в селе появились новые «хозяева». Нагло и бесцеремонно они въехали на тяжелых мотоциклах и военных машинах. Повсюду зазвучала чужая гортання речь. Здесь же базировался и карательный отряд. На груди они носили эмблему с черепом. Незванные гости часто наведывались к ним в дом, сначала – за яйцами, затем забрали всех кур, мешок пшена, а позже нашли и отобрали спрятанное на чердаке сало. Мать умоляла, кричала, ругалась, они же в ответ застрелили дворового пса. Местный полицейский сказал маме: «Наташа, ты с ними потише. Им тебя застрелить – раз плюнуть». Осознав опасность, мать замолчала.  Дома из хозяйства осталась одна корова и, чтобы ее спасти, мать решила вместе с ней и детьми перейти жить к свекрови, у которой квартировал немецкий офицер. Это был молодой, высокий, красивый блондин. Он защищал их семью от своих сослуживцев  и не позволил отобрать корову. К Доре и ее брату Ване относился по-доброму и часто угощал шоколадками. Во дворе у бабушки стояла немецкая полевая кухня, где готовились обеды для немцев. Немцы в селе пробыли довольно долго, где-то до августа 1943 года. К тому времени поля уже были убраны и Дора с матерью, взяв мешки, оправились получать зерно, которое раздавали жителям. У амбаров стояли лошади-тяжеловозы, груженные зерном, и было много немцев, которые пили водку. Наверное, они уже знали, что были обречены, потому и пили. В это время начался авиационный налет. Самолеты летели довольно низко и на их бортах отчетливо были видны звезды. «Наши, наши», - радостно прошептала мама. В это время прибежала баб ушка, отозвала их в сторону и сообщила: «Наши танки стоят за колхозным садом. Соседки уже относили танкистам еду». Зерно они в этот день так и не получили. Все вместе побежали домой, схватили кое-какие вещи – и в подвал.  С ними в подвал спустился и соседский глухонемой мальчик. В сумерках началось наступление. Целую ночь был сумашедший грохот. Не обошлось и без жертв: были ссожены несколько хат, одному мужчине        оторвало ногу, у соседей напротив была убита корова. К утру канонада стала стихать, но выходить было страшно. Утром дверь в подвал открыл солдат. «Немцев у вас нет?» - спросил он по- русски и бросил в подвал газету. Глухонемой мальчик схватил в газету, пробежал ее глазами и долго танцевал от радости.
             Когда они вышли из подвала,  в селе была уже новая жизнь. Фашистов из села выгнали, но война еще долго напоминала о себе. Однажды  потерлась у них корова и Дора с матерью пошла вдоль речке  ее искать и, вдруг, совершенно неожиданно в камышах наткнулись на убитого немца. Он был в шинели и лежал лицом вниз. Обеим стало не по себе. «А ведь кто-то его дома ждет», - произнесла  мама грустно, а потом твердо добавила, - « А они наших не жалели». 
             Запомнился Феодоре Павловне и такой эпизод. Во время фашистской оккупации  у них дома жил пленный Коля, которого поселили к ним немцы. Ему было лет тридцять. В других домах тоже проживали пленные – мужчины и женщины, которых по разным причинам задержал карательный отряд. Коля был очень хороший, добрый, любил Дору и ее брата, часто рассказывал им сказки, и они к нему очень привязались.  Всех пленных каждый день отправляли копать большую яму на кладбище. Копал ее и Коля. Он знал, что его расстреляют и просил, чтобы мама сообщила об этом его родным на Кубань. Вскоре немцы всех пленных расстреляли. Могила была еле присыпана землей. Потом кто-то из немцев разрешил кому-то откопать одного из своих близких. Прослышав об этом, жители чуть ли не всем селом отправились откапывать убиенных. Пошли туда и Дора с мамой. Они хотели откопать и перезахоронить Колю, но в этот момент приехал вооруженный немецкий военный, выстрелил в воздух, а затем объявил, что если жители не разойдутся, он их всех перестреляет. Жители в страхе разбежались. Раскопали могилу только после освобождения. 
           «Бедствовали после войны очень сильно», - вспоминает моя собеседница. «Тяжело было с продуктами, не было одежды, обуви. У меня не было зимнего пальто и я сильно мерзла. Мама решила мне его пошить из немецкой шинели – они были из очень хорошего сукна. Мама распорола шинель, покрасила куски ткани в темно-синий цвет, сняла с меня мерки и пошила довольно приличное  пальто. У знакомых она купила лисью шкуру, и с которой вышел шикарный воротник. Пальто вышло теплое, модное, но носить я его не хотела: как вспомню, что оно из немецкой шинели – жутко становилось. Мать и уговаривала меня  и била, но так я то пальто и не носила».
           Так сложилось у Феодоры Павловны, что после войны она вернулась в свое родное село Маркино, вышла  замуж и прожила там большую часть своей жизни, работая и трактористкой, и животноводом, и в полеводческой бригаде. И,  где бы она ни трудилась, ее везде ценили за необыкновенное трудолюбие и добросовестное отношение к делу. Она до сих пор с теплотой вспоминает, как при выходе на пенсию директор племзавода  Г.З. Плющ выплатил ей одной самое высокое вознаграждение в тысячу рублей.
           К сожалению, на сегодняшний день Феодора Павловна Крашневская вынуждена проживать из-за тяжелой болезни в отделении временного или постоянного пребывания. И сейчас, перебирая в памяти свои годы, она в мыслях часто возвращается в свое суровое, голодное военное  детство, часто думает каким бы был ее отец много лет спустя, узнала ли бы она его?
           И природа сделала ей подарок: во сне к ней явился отец. Он был живой и такой же сильный и красивый, как в далеком 41-м  году. А рядом с ним она – маленькая шестилетняя девочка, которая держится за его крепкие мозолистые руки.

Надежда Горлакова, научный сотрудник музея Г.Я. Седова.

Просмотров: 597 | Добавил: kultura | Теги: опаленное войной, статьи, детство | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar